Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбраться из корабля удалось не сразу: ван Рейн застрял в аварийном люке, и пришлось его пропихивать. Некоторое время за непрерывно сыплющимися ругательствами не было слышно даже все приближающихся раскатов грома. Диомеда поворачивалась вокруг оси всего за двенадцать с половиной часов, находились они примерно на тридцатом градусе северной широты, стояла ранняя весна, так что солнце валилось в море с прямо-таки устрашающей скоростью. На палубе всем троим пришлось уцепиться за тросы, чтобы выдержать режущие порывы ветра и удары волн. Спрятаться было негде.
— Не самое подходящее местечко для бедного старика,— пожаловался ван Рейн. Очередной шквал вырвал слова из его рта, разодрал их в клочья и швырнул в бешеное море. Завитые локоны торговца плескались как вымпелы.— Остаться бы мне дома, на Яве, где тепло и уютно, а не растрачивать последние свои годы невесть где...
Уэйс напряженно всматривался в сгущающийся мрак: лодка явно приближалась. Сноровка команды вызывала уважение даже у такой сухопутной крысы, как он, а уж ван Рейн прямо рассыпался в громких похвалах:
— Я запишу его в Зондский яхт-клуб, ей-богу, запишу! А в следующем году выведу на регату и сделаю на него ставку!
Лодка оказалась довольно большой, свыше тридцати метров в длину, с резным форштевнем и непропорционально огромными голубыми парусами. Утлегарь там на ней или не утлегарь, Уэйсу все равно казалось, что она готова в любой момент перевернуться. Им-то, умеющим летать, это не так страшно, как...
— Диомедианцы.— Спокойный голос Сандры едва различался за воем ветра и пушечными ударами волн,— Вы ведь общались с ними уже в течение полутора лет, верно? Чего можно от них ожидать?
— А чего можно ожидать от наугад выбранного племени, живущего в каменном веке? — пожал плечами Уэйс.— Может, они поэты, а может — людоеды. Или и то и другое сразу. Я знаком только с Тырланианской стаей, так те — перелетные охотники. Они всегда твердо держатся буквы своих законов, именно буквы, к духу они относятся не столь скрупулезно. Но в целом — вполне приличные ребята.
— Вы говорите на их языке?
— Насколько позволяет мне моя техноземная культура и структура неба, миледи. Не могу похвастать, что полностью понимаю их концепции, но как-то разбираемся.
Тонущий корабль сильно качнуло, послышался зловещий треск рушащейся переборки, море залило очередной отсек. Скользкий металлический фюзеляж наклонился еще сильнее, и Сандре пришлось схватиться за Уэйса. Брызги морской воды, падавшие на ее волосы, быстро замерзали.
— Но это еще не значит,— закончил он,— что я пойму здешний язык. Сейчас мы дальше от Тырлана, чем Европа от Китая.
Лодка совсем приблизилась, и очень вовремя: гравилет готов был утонуть с минуты на минуту. Голубые паруса опустились, в воду полетел плавучий якорь, крепкие руки взялись за весла. В тот же самый момент один из диомедианцев взмыл в воздух, за ним тянулась веревка. Следом взлетели еще двое, скорее всего охранники. Через несколько секунд первый опустился на корпус гравилета и молча воззрился на людей.
Тырлан располагался севернее этих широт, его перелетные обитатели не успели еще вернуться из тропиков, поэтому Сандра впервые встретила диомедианца лицом к лицу. Слишком промокшая, промерзшая и усталая, чтобы восхищаться сверхчеловеческой грацией его движений, она, однако, оглядела орнитоида весьма внимательно. Как знать, вполне возможно, что придется долго жить среди этих существ — если, конечно, они оставят людей в живых.
Ростом поменьше среднего человека, он имел метровый хвост с широкой мясистой лопастью на конце и огромные крылья — вроде тех, что у летучей мыши,— сложенные сейчас за спиной. Руки располагались над крыльями, примерно в середине туловища, и поразительно — вплоть до мускулистой пятипалой кисти — напоминали руки человека. Но на том близкое сходство и кончалось. Сгибающиеся не вперед, а назад ноги опирались на лапы с четырьмя мощными когтями, словно позаимствованными у какой-нибудь хищной птицы. Круглая, с высоким лбом голова располагалась на длинной, раза в два длиннее человеческой, шее; желтые глаза, полуприкрытые, как у птиц, пленкой, прятались под тяжелыми надбровными дугами. Под черным тупым носом — короткие кошачьи усы и широкий рот с медвежьими зубами хищника, ставшего всеядным. Ушные раковины отсутствовали, зато на голове высился мускулистый гребешок, помогавший, видимо, управлять полетом. И все стоявшее перед Сандрой существо — несомненно, млекопитающее, несомненно, мужского рода — было покрыто коротким и мягким коричневатым мехом.
Всю его одежду составляли три ремня: на двух, перекинутых крест-накрест через «плечи», висели объемистые сумки, а третий стягивал талию. Далекое от совершенства оружие состояло из обсидианового ножа, кремневого топорика и болас[20]. Сгущавшаяся мгла мешала разглядеть, чем вооружены его дружки, продолжавшие кружить над палубой. Что-то длинное и тонкое, но уж точно не винтовки — на этой-то планете, где нет ни железа, ни меди.
Уэйс подался вперед и кое-как заставил свой язык воспроизвести хриплые звуки тырланского языка:
— Мы друзья. Вы меня понимаете?
И получил в ответ пулеметную очередь совершенно незнакомых слов. Оставалось только пожать плечами и развести руками. Диомедианец пересек палубу — он передвигался на двух ногах, заметно наклонившись вперед, чтобы сбалансировать вес крыльев и хвоста,— нашел выступ, к которому люди прикрепили страховочные тросы, и привязал туда же свою веревку.
— Булинь,— мечтательно вздохнул ван Рейн.— Видишь такое — и сразу сердце щемит.
Оставшиеся на лодке матросы начали подтягиваться поближе. Диомедианец повернулся к Уэйсу и показал на свое суденышко. Уэйс кивнул, сообразил, что собеседник, скорее всего, не понимает этого жеста, и осторожно шагнул в указанном направлении. Диомедианец поймал еще одну веревку, брошенную ему с лодки, указал на нее, потом на людей и начал жестикулировать.
— Понимаю,— сказал ван Рейн.— Ближе подходить рискованно, волна может разбить их посудину о нас. Мы обвяжемся линем, и эти ребята перетащат нас к себе. Святой Христофор, разве можно так обращаться с бедным ревматическим стариком!
— Там еще наша еда,— напомнил Уэйс.
Гравилет снова дернулся и осел еще глубже. Диомедианец нервно переминался.
— Нет, нет! — заорал ван Рейн. Похоже, ему казалось, что громкий крик легче преодолевает языковой барьер.— Nie! Ни в жизнь! — Руки торговца мелькали, как крылья ветряной мельницы.— Ты что, не понимаешь, дубина несчастная? Уж лучше самим пойти на корм здешним вонючим рыбам, чем есть эту вашу чертову пищу. Мы сдохнем! Живот заболит! Самоубийство!
Он указал на свой рот, хлопнул себя по животу, а затем махнул рукой в сторону привязанных к рубке ящиков.
«Слишком уж разнообразна эволюция,— мрачно думал Уэйс.— Вот тебе, пожалуйста, планета, где есть кислород, водород, азот, углерод, сера... протеиновая биохимия строит тут гены, хромосомы, клетки, ткани... вполне вроде бы нормальная протоплазма... а в то же время человек, попытавшийся съесть какое-нибудь здешнее яблочко или, скажем, кусок мяса, помрет в течение десяти минут, и даже не поймешь — от какой из пяти десятков равно смертельных аллергических реакций. Белки-то они белки, только вот не те белки. Более того, исключительно благодаря иммунизационным прививкам люди могут дышать здешним воздухом, пить здешнюю воду, не подвергаясь астме, сенной лихорадке и прочим аналогичным радостям бытия».
Сегодня он неизвестно сколько часов мерз и мок, вытаскивая и складывая все пищевые запасы гравилета, чтобы перенести их потом на плот. Роскошный атмосферный лайнер, который ван Рейн обычно возил с собой, был постоянно укомплектован различными деликатесами, чтобы по первому требованию вывезти сибарита-торговца на. пикник. В ящиках, привязанных к пилотской рубке, лежало достаточно ржаного хлеба, сливочного масла, эдамского сыра, лососины, копченой индюшатины, солений, фруктовых консервов, шоколада, пудинга с изюмом, пива, вина и одному богу известно чего еще, чтобы прокормить троих людей в течение многих месяцев.
Стараясь удержать равновесие, диомедианец несколько раз взмахнул крыльями. В слабом, неверном свете уходящего дня острые когти, густо усеивавшие края этих крыльев, промелькнули около носатой физиономии ван Рейна, словно лезвия сенокосилки, управляемой какой-то свихнувшейся на механике Смертью. Торговец мужественно выдержал такое испытание, его палец продолжал указывать на штабель ящиков. Наконец диомедианец то ли что-то понял, то ли устал спорить. Времени уже не оставалось, он повернулся к лодке и громко свистнул. Тучей поднявшиеся матросы быстро развязали трос и начали переносить ящики. Уэйс помог Сандре обвязаться линем.
— Боюсь, миледи, вас потащат прямо по воде,— попытался улыбнуться он.